Игорь Чириков

О себе

Вышку я закончил трижды: бакалавриат, магистратуру и аспирантуру. С 2008 года я работал в Вышке сначала стажером-исследователем Лаборатории экономико-социологических исследований, директором Центра внутреннего мониторинга, помощником ректора, заместителем первого проректора, потом проректором. Всё это время я сотрудничал с Институтом образования в качестве научного сотрудника, преподавал курс «Социология организаций» вместе с Иваном Павлюткиным. 

В прошлом году я переехал в США и теперь работаю старшим научным сотрудником Калифорнийского университета в Беркли, в Центре исследований высшего образования. Это один из старейших центров в мире, которые занимаются исследованиями в этой области. Он был основан при участии автора Калифорнийского мастер-плана Кларка Керра, а его руководителями в разное время были Нейл Смелзер (соратник Т. Парсонса) и Мартин Троу.

Об исследовательских вопросах в высшем образовании

Во всех своих исследованиях я пытаюсь ответить на один вопрос: как высшее образование меняет людей? Какие навыки формируются у студентов, что даёт им университет. 

Выпускники становятся успешными не только потому что университет их чему-то учит, но и потому что он изначально отбирает определённых людей.

Я пытаюсь отделить эффект обучения от эффекта отбора и понять, какой вклад университет вносит в развитие студентов. Как связаны студенческая успешность и последующие достижения на рынке труда, какие ценности формируются у студентов, становятся ли они более честными – примеры тех загадок, которые я пытаюсь разгадать.

О примерах исследований высшего образования

Приведу два примера из недавних исследований. Вместе с Виктором Рудаковым, Сергеем Рощиным и Дарьей Дрожжиной мы провели исследование выпускников Вышки, которое анализирует взаимосвязь успеваемости студентов с их заработной платой через полгода после выпуска. Без исследования можно предположить несколько вариантов: связь может быть как положительной (отличники зарабатывают больше, потому что больше знают), так и отрицательной (те, кто лучше учатся, потом зарабатывают меньше, потому что выбирают менее вознаграждаемые области). Связи может и не быть. 

Мы выяснили, что для юношей связи между зарплатой и успеваемостью нет, а вот для девушек, к сожалению, эта связь отрицательная – чем они лучше учились, тем потом меньше зарабатывали.

Эту связь мы изучали в краткосрочной перспективе и только на данных по Вышке. Для того, чтобы делать более обоснованные выводы о связи успеваемости и заработной платы нужно смотреть, что будет с карьерой выпускников в перспективе нескольких лет. Есть планы посмотреть эти взаимосвязи на репрезентативной выборке вузов. 

Другой пример недавнего исследования – экспериментальная оценка эффекта онлайн-обучения на образовательные результаты студентов. Сейчас многие вузы вводят онлайн-обучение, когда студенты могут в учебном плане зачесть онлайн-курсы ведущих университетов. При этом непонятно: если бы этот же курс читал преподаватель своего университета вживую, то студенты бы большему научились или меньшему? Как и в предыдущем случае, можно предположить все варианты: что студенты будут учиться хуже в онлайне (потому что это нестандартный формат), что будут учиться лучше (потому что преподаватели ведущих вузов более квалифицированные), или что будут учиться так же. 

Вместе с Татьяной Семеновой и Натальей Малошонок мы провели экспериментальное исследование двух инженерных курсов, которые размещены на Национальной платформе открытого образования. В трёх региональных университетах мы случайным образом разделили студентов на три группы. Первые проходили курс полностью онлайн, вторые – смотрели лекции онлайн, но приходили на семинары, третьи занимались оффлайн с преподавателем. В конце все три группы сдавали один и тот же экзамен. Мы обнаружили, что разницы никакой нет: все студенты одинаково успешно сдали экзамен. Этот вывод в том числе показывает, что опасения относительно внедрения онлайн-курсов преувеличены, но необходимы дальнейшие исследования на других курсах в разных вузах.

О практическом применении

Исследования высшего образования помогают формировать образовательную политику как на национальном уровне, так и внутри университетов. Они используются для аналитического сопровождения принятия решений в университетах и проектирования более комфортной образовательной среды.

Чем выделяются студенты Вышки на фоне остальных?

Вышка – третий по селективности российский университет. А если сравнивать с большими университетами, которые набирают не менее двух-трех тысяч первокурсников, то самый селективный. В Вышку попадает особая когорта молодых людей, которые были лучшими в своих школах. 

Думаю, даже если вышкинских студентов ничему не учить, потенциально через четыре года они будут успешными: это одни из самых талантливых людей своего поколения.

Вместе с Ириной Щегловой мы анализировали результаты лонгитюдного исследования ценностей студентов Вышки, сравнивая их с ценностями российской молодежи в целом. Мы измеряли семь разных ценностей: безопасность, конформизм, самостоятельность и креативность, ценность риска, удовольствий, личных достижений, заботы о других и окружающей среде; смотрели, как они меняются в процессе обучения. 

В Вышку сразу приходят люди менее конформные, для которых менее важны соблюдение традиций и следование мнению других; зато важно рисковать, пробовать новое. Что интересно, ценность гедонизма – хорошо проводить время; заниматься тем, что доставляет удовольствие, – менее выражена, чем у сверстников. Гораздо сильнее выражено стремление самоутвердиться, показать свои способности. 

Другие наши исследования показывают, что вышкинские студенты менее терпимо относятся к плагиату и списыванию. Они более честные. Это, вероятно, связано с тем, что в Вышке проводится сильная политика нетерпимости к плагиату: есть примеры не только наказаний и отчислений среди студентов, но и увольнения преподавателей.

О Центре исследований высшего образования в Беркли

В Беркли я работаю директором международного консорциума «Студенческий опыт в исследовательском университете», созданного более 10 лет назад. Начиналось все с опроса, который Центр исследований высшего образования инициировал внутри системы 9 калифорнийских университетов, в которую входят, в числе прочих, Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, Беркли, Сан Диего. Опрос позволяет университетам лучше понять, с какими трудностями сталкиваются студенты. Он проводится с 2002 года раз в два года внутри всех кампусов, затем данные объединяют и используют для того, чтобы принимать информированные решения в области развития студентов. 

В 2012 году консорциум вышел на международный уровень, в него вошли разные университеты Азии и Европы. Вышка подключилась в 2014 году. Изначально я был руководителем проекта от Вышки, потом стал отвечать за международную часть, а в 2018 году меня пригласили руководить проектом целиком, включая и американскую, и международную часть. Основная идея проекта – понять, как среда исследовательских университетов может способствовать развитию студентов.

Россия и США: есть ли разница в вовлечении студентов в науку?

Я бы не сказал, что в американских вузах применяют особые методы, о которых в России не знают. Это все те же вещи: студенты выступают научными ассистентами; есть лаборатории, в которых студенты социализируются. В Вышке, например, разнообразие форматов вовлечения даже больше. Основное отличие – американские преподаватели в большей степени заинтересованы в вовлечении студентов, причем не только аспирантов, но и бакалавров. 

Я очень не люблю термин «студенческая наука». Наука одна, ты либо вовлекаешься в неё, либо нет. Но в науке может быть ученическая стадия, когда ты осваиваешь нормы и правила сообщества.

Как почувствовать себя в науке «своим»?

Если есть сомнения в том, твоё это или нет, не нужно насильно вовлекаться. Я бы попробовал себя в разных областях. Аналитические навыки востребованы и в бизнесе, и в госсекторе, и там могут быть не менее творческие задачи.

Если всё-таки нравится находиться внутри университета, я бы посоветовал студентам найти своё сообщество, к которому хотелось бы прикрепиться и, например, пройти там стажировку.

Почему наука?

Исследовательская деятельность привлекает тем, что в ней нужно разгадывать загадки. В детстве я любил читать всякие детективы, и у исследовательской деятельности есть много общего с ними. 

Наука глобальна, есть возможность часто пересекать границы, видеть разные места, общаться с новыми людьми.

В целом ты общаешься с приятными, вежливыми, интеллектуально сильными людьми. 

Как объяснить бабушке, чем вы занимаетесь?

Моя бабушка была учительницей и знала специфику образования. Когда мы общались, она довольно глубоко понимала, чем я занимаюсь. Если же кто-то непогружённый задаёт такой вопрос, я отвечаю так: я изучаю, как студенты учатся и что нужно сделать, чтобы они учились лучше и добивались большего. 

О факапе

Есть факап, который преследует меня всю жизнь. Это не отдельное событие, а скорее провал в моих навыках – неумение говорить «нет». Оно многим вредит, ведь ты берёшь на себя больше обязательств, чем реально можешь выполнить. В результате сроки статей, которые я обещал написать, или вещей, которые обещал прокомментировать, сдвигаются, люди расстраиваются. Это замкнутый круг и непонятно, как из него выбраться.

О самом большом достижении

Надеюсь, оно еще впереди. Но пока я горжусь международным сравнительным исследованием Study of Undergraduate Performance (SUPER-test). Мы с коллегами из Института образования ВШЭ провели сравнение образовательных результатов студентов-инженеров в России, Китае, Индии и США. Мы давали им тесты по математике, физике, критическому мышлению, собирали большую контекстную информацию о студентах и их преподавателях, чтобы понять, что влияет на их достижения. Данные лонгитюдного исследования собирались с 2015 по 2018 год. 

Я был одним из соруководителей проекта в России и сначала не представлял, как мы сможем это сделать: лонгитюд на 34 вуза, 5000 человек. Но всё получилось, и в марте вышла статья во втором по цитируемости журнале в мире Proceedings of the National Academy of Sciences, в котором были изложены первые результаты. 

О венце научной карьеры

У меня довольно необычная мечта. Я мечтаю получить Шнобелевскую премию, которая дается за серьёзные научные достижения, сделанные на интересном материале. 

Я всегда слежу за тем, кто становится лауреатом. Мы привозили в Вышку одного из победителей, который изучал, могут ли близнецы распознавать друг друга на фотографиях. За этим стоял важный вопрос механизмов распознавания лиц. Есть и другие проекты: от измерения давления в прямой кишке пингвина до левитирующей лягушки. 

Мне кажется, в науке всегда должно оставаться место юмору: это делает её интереснее.